Леворукость как следствие правополушарности, или случайные записки о неслучайном.

13 августа — Всемирный день Левши

1

Сегодня ночью думала, о чем писать. Придумалось, написать о своей и, конечно, чужой леворукости. А потом проснулась и в середине дня узнала, что сегодня всемирный день левшей. Наверное, поэтому и потянуло вспомнить мои мучения с левой рукой.

Я по-настоящему это осознала в подготовительной группе детского сада, когда нас усиленно готовили к школе. До этого момента никто особенно не заострял на внимание на том, какой рукой я рисую или вырезаю или держу ложку. Я и сама не обращала на это никакого внимания – ну рисую и рисую, ну держу и держу. Я была талантливым ребенком и уже тогда проявляла свои недюжинные творческие способности – пела, читала стихи, была звездой детсадовского масштаба.

И вот тут начинается самое интересное. Мы садимся за столики и берем в руки карандаши. И начинаем писать какие-то крючки. Я старательно вывожу, конечно, коряво, но терпимо. Увлекательно, интересно. Ко мне подходит воспитатель и говорит:

— Марина, возьми карандаш в правую руку.

Я послушно беру и пытаюсь снова выводить эти крючки. Ничего не получается, то есть, то, что получается нельзя назвать ни крючком, ни каким-то еще словом. Воспитательница продолжила свое шествие между столиками, проверяя наше детское усердие и его немногочисленные плоды. Я живо перехватила карандаш, как надо и, пока она была ко мне спиной, быстро довела строчку до конца. Она развернулась в конце ряда, я успела перехватить карандаш в правую руку. Это было мое первое вранье.

Я не знаю, почему я не сказала об этом маме или сестре. Но я знаю точно – со мной НИКОГДА мои самые близкие люди не говорили об этом. Это была какая-то запретная тема. Я осталась со своей большой бедой один на один, как в поле воин. Я не знаю, почему я не спрашивала маму, что мне делать, почему она не объясняла мне ничего. Просто меня взяли в железные тиски, воткнули карандаш в правую руку и сказали – пиши! Никому не было дела до того, что я могу это делать ДРУГОЙ рукой. Никому не было дела до того, что я думаю на этот счет, что я чувствую, как мне звезде детского сада, самой красивой и талантливой, хвалимой и расхваленной, вдруг почувствовать себя ниже уровня городской канализации!

Только теперь я поняла первопричину своей всегдашней закрытости. Я знала наверняка, что у меня есть что-то такое внутри, куда не вхож никто, только мое, только глубоко личное. С годами это личное и глубоко спрятанное росло, ширилось и занимало какие-то другие области. Но теперь я точно знаю, что началось это с леворукости. Зато мне постоянно твердили, что я отвратительно пишу, что у меня кошмарный почерк. А какому ему еще быть у леворукой девочки?

Где-то в возрасте пяти-шести лет на моей левой руке с тыльной стороны сгиба появилось на коже сухое пятно – язва, экзема, причиной возникновения которой опять же никто не интересовался, и которая на долгие двадцать с лишним лет изрядно портила мне жизнь, настроение и внешний вид.

Это сейчас я совершенно спокойно могу вспомнить, где левая и где правая рука, а в детстве я учила это по экземе на руке – где экзема, там лево. Все просто! Мама не водила меня ни к каким врачам, я даже не знаю почему. Пыталась меня мазать всеми известными мазями. Я начала лечиться сама уже в 15 лет, самостоятельно пошла к врачу. И очень скоро был поставлен диагноз – нейродермит, т.е кожное заболевание на нервной почве. Мне порекомендовали не есть шоколад и принимать димедрол на ночь. Со своим горем я уже давно жила один на один.

Наверное поэтому я совершенно не помню, как пошла в школу. Не помню и все, как не напрягаю память. Но есть фотографии, которые явно свидетельствуют, что самое первое сентября в моей жизни было, поскольку я стояла со своей закадычной подругой с портфелем и букетом в руках. Это был мой крах, а не первый класс. Он вычеркнут у меня из памяти. Ни учительницу свою первую я не помню, ни одноклассников. Никого и ничего!

У мамы где-то еще сохранился мой аттестат за первый класс. Там красовались тройки по письму, которые мне «натянули»! я всегда задавала себе вопрос – почему я так плохо училась в первом классе и так блестяще закончила десятый? Ответ я нашла в сорок лет на психфаке!

2

Я начну с того, как пришла в психологию. Я не знаю почему, но с самого первого раза, как я услышала слово «призвание», оно мне просто не давало покоя. Все люди как люди, а я маялась этим вопросом всю школу, все примеряла на себя те или иные профессии. Все они мне безумно нравились. Беда состояла в том, что все мои увлечения были настолько разными, что я никак не могла определиться – все-таки, к умным или к красивым?

Меня просто рвало на фашистский знак – я хотела быть геологом, собирала какие-то камни и читала Фраермана. Потом я хотела быть биологом, ухаживала за приматами и зачитывалась Джеральдом Дарреллом. Потом я хотела быть летчиком-истребителем. К концу десятого класса я определилась с пристрастиями и решила остановиться на театральном институте. Конечно, я мечтала покорить именно столицу.

Увы и ах – столица не была покорена с первого раза, а второго шанса быть покоренной я ей не дала.

Я вернулась домой и решила с горя поступить с ближайший к моему дому институт. Он был железнодорожным. И через пять лет я окончила его с красным дипломом.

Для чего это я пишу? Для того, чтобы было понятно то, что будет дальше. Эти мои метания и шатания были совершенно не беспочвенны. Это все было не «для того, что», а, скорее «потому что». Слава Богу, что мне очень мало удалось поработать на железной дороге. Конечно, я бы ее не развалила, но то, что я развалила бы себя просто на атомы и молекулы – это точно.

Во всех наших попытках с железной дорогой развалить друг друга первой развалилась страна, как раз в тот момент, когда я, родив двоих детей, поменяла место жительства.

Я осталась без работы на долгие десять лет. Опустим подробности моей карьерной лестницы, скажу только, что она была очень успешна. Я оказалась на психфаке и начала грызть азы специальности «Практический психолог».

В расписании стояло совершено незнакомое слово «Кинесиология». Да мало ли там было незнакомых слов! Это знакомые можно было по пальцам перечесть. Спасибо со мной за партой сидела замечательная женщина и человек энциклопедических знаний – Галочка Алиева. Она мне тихонько переваодила незнакомые слова с русского на русский. Оказалось, кинесиология, или кинезиология (это кому как нравится) – это наука о полушариях.

Наверное, мне можно было ничего не вынести из этого обучения – потому как одной кинесиологии хватило с головой. Безусловно, я не буду углубляться в научные дебри, кому это будет интересно, сделает это самостоятельно. я дам так сказать вольный перевод с русского на русский. Наши полушария имеют одинаковую форму и, казалось бы, одинаковое содержание – серое вещество. При этом они осуществляют совершенно разные функции и отвечают за разные наши умения, таланты, навыки и даже действия. При чем действия в состоянии стресса. Это отдельная большая тема, которую я подробно расскажу в следующий раз.

У каждого человека есть ведущее (одно!) полушарие. Традиционно его считают противоположным ведущей руке, т.е. если у вам ведущая рука – правая (ва-ы, по-русски сказать правша), значит ведущее полушарие – левое. Соответственно, если у вас ведущая рука левая – левша – ведущее полушарие правое. Повторяю, это не всегда так. В рассказе про стрессоустойчивость мы как раз и поговорим об этом.

Левое полушарие отвечает за логику, последовательность, цепочки, аргументацию. Еще много за что – чтобы не ошибиться, называть не буду, так как пишу сейчас по памяти. Правое полушарие – это образное мышление, способность творить и создавать что-то принципиально новое. Это память, интуиция.

Между полушариями есть такое тело, через которое проходит импульс от одного полушария к другому. Это очень важно. Чтобы они подавали друг другу сигналы, работали сообща.

Что получается в результате? Мы рождаемся например с ведущим левым. Мы идем в детский сад и чем там занимаемся? Поем (развиваем правое), учим стихи (левое и правое), рисуем (правое), собираем пирамидки, пазлы (левое) и так далее. Потом идем в школу и в начальной школе мы много времени уделяем творческим предметам. Но постепенно они уходят из расписания, остаются только предметы, развивающие и без того развитое ЛЕВОЕ полушарие! Вес акцент деятельности смещается НАЛЕВО.

Чем это не то, что плохо, – недостаточно? Вот идет человек, наступил на швабру, получил удар в лоб. Он получил некий опыт, и теперь он будет обходить швабру стороной или по возможности уклоняться. Мозг провел работу и вывел некий алгоритм. Он может его совершенствовать бесконечно. Но он не создаст ничего принципиально нового! Это делает ПРАВОЕ полушарие! И теперь к самому неожиданному.

Когда я и некоторые мои товарищи по несчастью пошли в школу и стали переучиваться на правую руку. Что произошло? Безусловно, в первую очередь стресс. А дальше? Мы стали развивать правую руку, попросту – писать. Это потянуло за собой развитие ЛЕВОГО полушария. Их работа стала сбалансированной, они стали помогать друг другу. Поэтому я каждый год училась лучше и лучше, не предпринимая для этого особых усилий. Поэтому я закончила технический вуз с красным дипломом.

И задача, на мой взгляд, не то, чтобы оставаться левшой или правшой, а именно в сбалансированной работе мозга, его обоих полушарий. Тогда правое продуцирует ЛЮБЫЕ идеи, а левое – строит логическую цепочку их достижения.

Для детей есть специальные упражнения – для разного возраста, если надо расскажу в комментах. Взрослым нужно просто стараться развивать нерабочую руку, ногу, ухо и глаз. Кстати, это и в стрессе поможет.

Я – бизнес-тренер, человек, который придумывает тренинги (работа для моего бесценного правого полушария — творческого) и который проводит, анализирует, дотягивает до конечного результата (работа для моего левого полушария – аналитического, логического). Когда это все сошлось – я поняла, что нашла свое призвание. Правда, здорово?

Я обожала именно эту науку, она объяснила все мои вопросы и мучения, она показала мне, что я могу делать дальше и чем заниматься. Я не стала кинесилологом, но мысль создать тренинг «Бизнес правого полушария» мучает меня уже года три.

Всегда Ваша Рина Пиантанида